было, ибо яд был уже "ресорбирован стенками желудка". Розе разрезал на куски

желудок отравленного и варил его в дистиллированной воде. Полученную  кашицу

он многократно  фильтровал.  Затем  обрабатывал  ее  азотной  кислотой,  ибо

последняя казалась ему способной разрушить "органическую материю",  то  есть

самый желудок, и дать искомую субстанцию яда в чистом виде. При этом Розе  с

помощью  углекислого  калия  и  раствора  извести  получал  осадок,  который

высушивал и помещал вместе с древесным углем в пробирку. При наличии в  этом

осадке  мышьяковистого  ангидрида  на  стенках  пробирки  образовывались   в

результате длительного накапливания металлические бляшки - признаки мышьяка.

     Спустя несколько лет путь развития науки приводит нас  из  Германии  во

Францию,  где  жил  человек,  завоевавший  почетный  титул   "родоначальника

токсикологии", - Матье

     Жозеф Бонавантюр Орфила, который прославился не только своими опытами и

открытиями, но в гораздо большей степени  своим  вкладом  в  упорядочение  и

перепроверку  проводившихся  в  самых  разных  местах  экспериментов.  Когда

двадцатишестилетний  Орфила  опубликовал  в  1813  г,  первую  часть  своего

двухтомного труда "Трактат о ядах, или Общая  токсикология",  он  привлек  к

себе внимание врачей, юристов и полицейских,  занимавшихся  этой  проблемой.

Его труд был первым произведением международного значения,  охватившим  все,

что было известно в ту пору о ядах.

     Существенная  часть  работ  Орфила  была  посвящена   мышьяку.   Орфила

выискивал и перепроверял все, что было известно о мышьяке во Франции и за ее

пределами.  Экспериментируя  на  собаках,  он  показал,  что  из  желудка  и

кишечника мышьяк проникает в  печень,  селезенку,  почки  и  даже  в  нервы.

Следовательно, если в желудке яда уже не было, следы его можно было искать в

печени, селезенке и иных органах  Орфила  усовершенствовал  метод  Валентина

Розе. Он обрабатывал азотной кислотой ткань человека или  животного  до  тех

пор, пока она полностью не  обугливалась.  Чем  полнее  удавалось  разрушить

материю, впитавшую в себя яд, тем легче было доказать наличие в ней мышьяка.

Это относилось и к исследованию содержимого желудка и  кишечника,  где  было

подчас так много белковых и жировых  частиц,  что  они  не  давали  выделить

мышьяк в чистом виде. Метод Ханемана здесь не годился.  Сероводород  не  мог

заставить мышьяк выпасть  в  виде  желтого  осадка.  Более  того,  некоторые

компоненты желчи выпадали под  воздействием  сероводорода  в  виде  желтого,

растворимого в аммиаке осадка, который можно было принять  за  мышьяк,  хотя

там его вовсе не было. .

     Во избежание чудовищных ошибок Орфила требовал, чтобы  при  доказывании