известных в те годы археологов и врачей, историков и лингвистов - таких, как

Фокарт, Ла Флор, Уинлок, Эстори, Каллендер... Каждый умирал в  одиночку,  но

смерть казалась одной на всех - непостижимой, скоротечной.

     В 1929 году  скончалась  вдова  лорда  Карнарвона.  Читателей  светской

хроники потряс тогда не столько даже сам факт этой смерти, сколько  диагноз:

погибла от укуса москита. В ту же пору ранним утром, в "час быка",  приказал

долго жить Ричард Бателл - секретарь Говарда Картера, молодой,  отличавшийся

завидным здоровьем мужчина: отказало сердце. И  тогда  по  Лондону  и  Каиру

прошлись девятым валом ужас и мутные  слухи  о  проклятии  Тутанхамона.  Тем

временем вилы смерти находили все новые жертвы. Едва весть о смерти Ба-телла

дошла из Каира до Лондона, отец  его,  лорд  Уэстбюри,  выбросился  из  окна

седьмого  этажа  гостиницы.  Когда  труп  самоубийцы  везли   на   кладбище,

катафалк - понятно,  С  какой  скоростью  движется  эта  машина  в  подобных

случаях - задавил насмерть ребенка, игравшего на улице. Экспертиза показала,

что шофер просто не мог не заметить мальчугана:  до  наезда  оставалась  еще

добрая полусотня метров. Однако водитель и  все,  кто  шел  в  первых  рядах

похоронной процессии, в один голос утверждали, что улица была пуста...

     В Каире умерли брат лорда Карнарвона  и  ухаживавшая  за  ним  сиделка;

затаившаяся в  доме  смерть  настигала  каждого,  кто  осмелился  в  те  дни

навестить больного. Уходили из жизни люди, хоть каким-то образом  причастные

к окружению Картера, однако никоим образом не связанные с  его  работой:  ни

один из них и близко не подходил ни к месту раскопок, ни к мумии фараона.  А

сам Картер умер на шестьдесят седьмом году жизни через шестнадцать лет после

того дня, когда отправил в Лондон уже известную нам телеграмму.  И  все  эти

годы он прожил безмятежно и размеренно, совершив одно из величайших открытий

нашего века. Закоренелый холостяк, он только в  уединении  находил  истинный

отдых. В вечно пустовавшей его каирской квартире вольготно жил его любимец -

соловей. С поистине олимпийским спокойствием встречал Картер  гибель  людей,

которых хорошо знал и высоко ценил как лучших  в  своем  деле  специалистов.

Лишь однажды посетило его неутешное горе - в тот  день,  когда  умер  Ричард

Бателл. Но не о нем речь.  Утром  того  дня,  запасшись  кормом  для  своего

любимца,  археолог  обнаружил  окровавленные  перья,   разбросанные   вокруг

соловьиной клетки, -  сожравшая  певчую  птичку  змея,  мертвенно-серебристо

струясь, переливалась в распахнутое окно. Картер долго был безутешен. Но его

никоим образом не трогала страшная  судьба  тех,  кого  он  считал  когда-то

своими соратниками, друзьями, просто знакомыми. Нигде ни единым словом он не